|
Илья Ильф и Евгений Петров |
«Двенадцать стульев» — остросатирический роман-фельетон И. Ильфа и Е. Петрова. Написан в 1927 году.
В страстную пятницу 15 апреля 1927 г. в городе N умирает теща Ипполита Матвеевича Воробьянинова, бывшего предводителя дворянства. Перед смертью она сообщает ему, что в один из стульев гостиного гарнитура, оставшегося в Старгороде, откуда они бежали после революции, ею зашиты все фамильные драгоценности. Воробьянинов срочно выезжает в родной город.
Примерно в то же время в Старгород входит молодой человек лет двадцати восьми в зеленом в талию костюме, с шарфом и с астролябией в руках, сын турецко-подданного Остап Бендер. Случайно он останавливается ночевать в дворницкой особняка Воробьянинова, где и встречается с его бывшим хозяином. Последний решает взять Бендера себе в помощники, и между ними заключается что-то вроде концессии.
Начинается охота за стульями.
Остап Бендер — великий комбинатор, технический директор концессии – Кирилл Лушников
Ипполит Матвеевич Воробьянинов («Киса») — бывший предводитель дворянства; работник ЗАГСа в уездном городе N; гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближённая к императору – Олег Костровский
Мадам Грицацуева – знойная женщина и мечта поэта – Светлана Мостакова
«Шикарная чмара» «людоедка» Эллочка жена инженера Щукина обходится тридцатью словами и мечтает заткнуть за пояс дочь миллиардера Вандербильдшу – Наталья Мостакова
Гадалка, аукционист, хозяйка магазина – Ксения Шумская
Игрок, текст от автора читает Геннадий Емельянов
НВ Ваше политическое кредо?
Кирилл Всегда!
Света Эй ты, жертва аборта, а ну быстро говори, кому продал стул?!
Гена Позвольте, товарищи! У меня все ходы записаны!
Ксеня Держите его! Он украл нашу колбасу!
Олег Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!!
НВ Половина моя - половина наша…
Кирилл Может тебе дать ещё ключи от квартиры, где деньги лежат?!
Света Хорошо излагает, зараза!
Гена Не будьте божьей коровой.
Ксеня Почём опиум для народа?
Олег Подайте бывшему члену Государственной Думы!
НВ Не бейте себя ушами по щекам!
Кирилл Командовать парадом буду я!
Света Без уголовщины! Кодекс мы должны чтить!
Гена Быстро на опохмелку!
Ксеня Заграница нам поможет!
Олег Батистовые портянки носить будем, «Крем Марго» кушать…
|
 Танго "Рио"
муз.Г.Гладков
сл.Ю.Ким
Молчите, молчите, прошу, не надо слов
Поверьте бродяге и поэту
На свете есть город моих счастливых снов
Не говорите, что его нету.
Он знойный, он стройный, он жгучий брюнет,
Там солнце и музыка повсюду
Там все есть для счастья, меня там только нет
Так это значит, что я там буду.
О, Рио-Рио, рокот прилива
Шум прибоя, южный размах.
О, Рио-Рио, сколько порыва
Сколько зноя в чеpных очах.
О, Рио-Рио, о, Рио-Рио,
О, Рио-де-Жанейро
О, Рио-Рио, о, мама мия
Потерпи, и я прибуду на днях.
Не скрою, быть может я слишком доверял
Рекламным картинкам с журналов
Быть может обманчив мой хрупкий идеал
Но это свойство всех идеалов.
Кто верит в Аллаха, кто строит рай замной,
Пожалуйста, разве я мешаю
Я верю в кружочек на карте мировой
И вас с собою не приглашаю.
О, Рио-Рио, рокот прилива
Шум прибоя, южный размах.
О, Рио-Рио, сколько порыва
Сколько зноя в чеpных очах.
О, Рио-Рио, о, Рио-Рио,
О, Рио-де-Жанейро
О, Рио-Рио, о, мама мия
Потерпи, и я прибуду на днях.
Жестокое танго
муз.Г.Гладкова
ст.Ю.Ким
Странствуя по свету словно птица
Преодолевая жизни путь,
Изредка, однажды, иногда, как говорится
Я б хотел забыться и заснуть
Дайте кораблю минутный отдых
Завтра он уйдет своим путем..
В дальних путешествях,
Сраженьях и походах
Я клянусь, забуду обо всем
Но в этот час, когда рукой
Своею я ласкаю вас
Когда любовь сама собой
Идет, не спрашивая нас
С безумной силою я тихо повторяю
Поймите милая, поверьте милая
Вы мой кумир, я не покину вас.
Уходя в дальнейшее пространство
Я блесну непрошенной слезой
В страсти, как и в счастье,
Все мы ищем постоянство
Но ничто не вечно под луной - нет
Может быть вы скажете кому-то
Где-то на закате ваших лет
Все таки была, была одна минута
Той любви, какой уж больше нет.
Но в этот час, когда рукой
Своею я ласкаю вас
Когда любовь сама собой
Идет, не спрашивая нас
С безумной силою я тихо повторяю
Поймите милая, поверьте милая
Вы мой кумир, я не покину вас.
|
|
Песня Остапа
муз.Г.Гладкова
ст.Ю.Ким |
| |
|
История создания романа описывается в одной из глав книги Валентина Катаева «Алмазный мой венец». Широко известно, что Дюма-отец, автор «Трёх мушкетёров», писал свои многочисленные романы вовсе не один. Он нанимал нескольких талантливых, но никому не известных авторов с тем, чтобы они воплощали его замыслы на бумаге, а затем просто проходил написанную рукопись «рукой мастера».
Валентин Катаев решил последовать примеру великого француза. Он предложил Илье Ильфу и Евгению Петрову (своим другу и брату) сюжет о бриллиантах, спрятанных во время революции в одном из двенадцати стульев гостиного гарнитура. Они должны были разработать тему, написать черновик романа, а Валентин Катаев просто пройдётся по их трудам своим «блестящим пером». В отличие от Дюма-отца, который не упоминал имён своих соавторов, Валентин Катаев предлагал печатать роман под тремя именами, а гонорар разделить поровну. Обосновывалось предложение довольно убедительно: Катаев в то время был очень популярен, его рукописи у издателей были нарасхват, но преуспевающему прозаику не хватало времени, чтоб реализовать все планы, а брату и другу поддержка не повредила бы.
Валентин Катаев оставил новоиспечённым литературным неграм подробный план будущего романа, а сам уехал на Зелёный мыс под
Несколько раз И.Ильф и Е.Петров присылали ему отчаянные телеграммы, прося советов по разным вопросам, возникающим во время написания романа. Валентин Катаев сперва отвечал им односложно: «Думайте сами», а вскоре и вовсе перестал отвечать, целиком поглощенный жизнью в субтропиках.
Едва он вновь появился в Москве, как перед ним предстали его соавторы. С достоинством и даже несколько суховато они сообщили ему, что уже написали более шести печатных листов. Один из них достал из папки аккуратную рукопись, а второй начал читать вслух. Уже через десять минут Валентин Катаев понял, что «рука мастера» этому роману вовсе не потребуется, а он сам не имеет никаких прав указывать своё имя на обложке: соавторы не только великолепно выполнили заданные им сюжетные ходы и отлично изобразили портрет Воробьянинова, но, кроме того, ввели совершенно нового, ими изобретённого великолепного персонажа — Остапа Бендера.
После этого Валентин Катаев переписывает договор с издательством на И. Ильфа и Е. Петрова. А соавторам было выдвинуто два условия. Во-первых, они должны были посвятить роман ему и это посвящение должно было быть напечатано во всех изданиях — как на русском, так и на иностранных языках, на что соавторы с лёгкостью согласились. Во-вторых, с гонораров за книгу соавторы обещали подарить ему золотой портсигар.
После этого события соавторы по-прежнему пишут вдвоём — днём и ночью, азартно, как говорится, запойно, не щадя себя. И в 1928 году роман завершён.
|
Нет, я не плачу, и не рыдаю,
На все вопросы я открыто отвечаю,
Что наша жизнь - игра, и кто ж тому виной,
Что я увлекся этою игрой.
И перед кем же мне извиняться?
Мне уступают, я не смею отказаться.
И разве мой талант, и мой душевный жар
Не заслужили скромный гонорар
Пусть бесится ветер жестокий
В тумане житейских морей.
Белеет мой парус такой одинокий
На фоне стальных кораблей
И согласитесь, какая прелесть
Мгновенно в яблочко попасть - почти не целясь.
Орлиный взор, напор, изящный поворот,
И прямо в руки - запретный плод.
О наслажденье - скользить по краю.
Замрите, ангелы, смотрите - я играю.
Разбор грехов моих оставьте до поры.
Вы оцените красоту игры.
Пусть бесится ветер жестокий
В тумане житейских морей.
Белеет мой парус такой одинокий
На фоне стальных кораблей
Я не разбойник, и не апостол.
И для меня, конечно, тоже все не просто.
И очень может быть, что от забот моих,
Я поседею раньше остальных.
Но я не плачу, и не рыдаю.
Хотя не знаю, где найду, где потеряю.
И очень может быть, что на свою беду,
Я потеряю больше, чем найду
|
|
|
