"Жди меня” — самое известное из стихотворений Константина Симонова. Это стихотворение
знают все. В истории советской поэзии вряд ли было другое произведение, имевшее такой
массовый отклик.
Это стихотворение искали, вырезали из газет, переписывали, носили с собой, посылали
друг другу, заучивали наизусть — на фронте и в тылу.
Константин Симонов вспоминал:
Первым слушателем “Жди меня” был Лев Кассиль. Он сказал, что стихотворение хорошее,
хотя немного похоже на заклинание. Я написал “Жди меня” за один присест. В тот день
я думал не столько о войне, сколько о своей собственной судьбе на ней. Война, когда
писались эти стихи, уже предчувствовалась долгой.
Я считал, что эти стихи — мое личное дело. Но несколько месяцев спустя, когда мне
пришлось быть на далеком севере и самым разным людям читать стихи, я увидел, что
разные люди десятки раз при свете коптилки или ручного фонарика переписывали их
на клочке бумаги. А ведь раньше мне казалось, что я написал «Жди меня» только для
одного человека.
>
27 июля 1941 года Симонов вернулся в Москву, пробыв неделю на Западном фронте.
Симонов вылетел туда как корреспондент “Красной звезды”. Там встретился с редактором г
азеты 44-й армии “На штурм” и прочитал ему “Жди меня”, тот полушепотом повторял:
— Как хорошо...
А Симонов предложил:
— Хочешь, отдам... Возьми, опубликуй...
Это было неожиданно. Редактор ответил, что в газету нужно героическое, а не интимно-лирическое.
И бил себя по лысеющей голове потом, когда эти стихи опубликовала “Правда”.
...Симонов предлагал «Жди меня» вместе с другим стихотворением — “Ты помнишь, Алеша,
дороги Смоленщины” — Ортенбергу для “Красной звезды”. “Ты помнишь, Алеша...” Ортенбергу
понравилось, а со “Жди меня” поколебался и вернул мне, сказав, что эти стихи, пожалуй,
не для военной газеты, нечего растравлять душу солдата — разлука и так горька!
Ни врач, ни юрист, ни психолог не посоветуют, как поступать, как думать и чувствовать
во многих трудных случаях личной жизни. Это одна из задач поэзии.
Симонов вспоминал: «Я читал его сотни раз и во время, и после войны. И, наконец, через
двадцать лет после войны решил, было никогда больше не читать этого стихотворения.
Все, кто мог вернуться, — вернулись, ждать больше некого. А значит, и читать поздно.
Так я решил про себя. И больше года не читал, пока не попал на Дальний Восток к торговым
морякам, рыбакам и подводникам, уходившим в море на несколько месяцев, а иногда и больше.
Там на первой же встрече от меня потребовали, чтобы я прочел “Жди меня”. Уже по-другому,
чем когда-то на войне, стихотворение все еще продолжало отвечать душевной потребности людей,
имевших на это свои причины…
|
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
И через двадцать пять лет, когда шла война во Вьетнаме, и любимые снова ждали любимых, Константин Симонов написал послание Товарищу То Хыу, который перевел «Жди меня»
Товарищу То Хыу
Я знаю, здесь мои стихи живут
В прекрасном Вашем переводе.
И будут жить, покуда жены ждут
Тех, кто в походе.
Уж четверть века пушки бьют и бьют!
И вдовы на могилы ходят,
И, ждя живых, мои стихи живут
В прекрасном Вашем переводе.
Скорей бы наступил тот год
На длительном пути к свободе,
Когда стихи, как люди, свой поход
Закончат в Вашем переводе.
Пусть в этот день, когда уже не ждут
С войны людей и – тишина в природе,
Мои стихи, легко вздохнув, умрут
В прекрасном Вашем переводе. |
