Техника фотографии быстро совершенствовалась, и к концу XIX столетия были решены все основные оптико-механические и физико-химические задачи по созданию фотокамер, а также процессов, которыми мы пользуемся в традиционной фотографии до сих пор. Довольно скоро фотографам стало ясно, что схожесть фотографии с графикой — поверхностная. Фотография сильно отличается от рисунка и гравюр, имея свои особенности, а значит, и собственные пути развития. Еще в 1860-х годах развернулась дискуссия о ретуши и ее пределах между «патриархом русской фотографии» С. Левицким и президентом французского фотообщества Даванном. Даванн заявил, что дело фотографа — лишь наметить на негативе общий рисунок объекта съемки, а художники-ретушеры дорисуют все остальное. Левицкий возражал, допуская лишь техническую ретушь, заключавшуюся в заделке мелких точек и пятен. Левицкий полагал, что фотография должна нащупать свой особенный путь в искусстве. Сергей Львович Левицкий (1819-1898 гг.) родился в Москве. После окончания юридического факультета Московского университета он под нажимом отца-сенатора поступает работать в канцелярию иностранных дел. Но карьера чиновника его не прельщает. В 1839 году Левицкий приобретает свой первый дагерротипный фотоаппарат у Г. Вокерга. Читая эту фамилию с конца, мы узнаем, что это был Греков*. В те времена зачастую, чтобы привлечь внимание покупателей, русские предприниматели меняли свою фамилию на «иностранную». К сожалению, первый аппарат был слишком громоздким и несовершенным. Вскоре Левицкий выписывает новый, от Шеделя из Петербурга, а объективы — у знаменитого французского оптика Шевалье из Парижа (того самого, кто познакомил Ньепса и Дагерра). В 1843 году по делам службы Левицкий едет на Кавказ. Он берет с собой аппарат и 25 дюжин пластинок, снимает ландшафтные дагерротипы и два лучших из них отправляет в Париж оптику Шевалье. На Парижской выставке эти работы получают медаль. Отрадный факт: первой медалью, присужденной во Франции (и во всем мире) за фотографию, отмечены снимки русского фотографа. По мере совершенствования объективов и повышения светочувствительности фотоматериалов различие между графиками и фотографами стало более определенным. Марей и Мьюбридж — пионеры моментальной фотографии — показали художникам точные, объективные снимки движущихся объектов: летящих птиц, скачущих лошадей, бегущих людей...
Художник Дега одним из первых признал несовершенство зрения человека, даже особо натренированного на изучение быстрых движений. Он считал себя одним из лучших специалистов по отражению посредством живописи движений лошадей в бегах на ипподроме, но фотографии Мьюбриджа разочаровали его в собственных способностях. Дега перестал рисовать лошадей, переключившись на танцовщиц, но только в жанровых сценах, где движения замедленны.
Эдгар Дэга первым вводит такие понятия - как коллаж (пастель «Танцовщицы») и композиция репортажной съемки (пастель «На бегах»).

Автор клипа: Наталья Мостакова

Искусство фотографии — это искусство красноречивого безмолвия, в котором немота сюжетов и персонажей бывает более выразительной, чем самые громкие речи и пламенные призывы. Его язык — пластика образов, понятая в самом широком смысле слова, пластика лиц, тел, мизансцен, пропорций, наконец, социального пространства в целом. Благодаря фотографии незнакомцам позволено бросить мимолетный взгляд на жизни людей, мимо которых они проходят, отвлечься от мира реального и перенестись в мир иллюзорный.

Наружный хаос мрака и огня
Мой мозг вгоняет в чёткие пределы.
Дробит и клеит, разрушает смело
И вечно строит только для меня.

Исполненные музыки, значенья,
Причудливые, яркие миры -
Творения возвышенной игры,
Сооруженья внутреннего зренья.

Д. Леви *

К концу ХIХ века академическая живопись уступила место «Барбизонской школе», которая проповедовала демократизацию, отступление от академических красивостей в пользу реализма и народной жизни. Но они недолго оставались законодателями «нового искусства».
А что же было дальше?
Первые фотографы-путешественники, снимавшие экзотику дальних стран, вряд ли предвидели дальнейшее развитие фоторепортажа. Даже Максим Дмитриев, толкая многопудовую фототележку вдоль берегов Волги, не предполагал, что еще на своем веку увидит коллег по фотоцеху с небольшими камерами на груди.